1.22

[YOI kink]

Ноги Плисецкого. Ноги Плисецкого в обтягивающих трениках. Ноги Плисецкого в женских чулках. Голые ноги Плисецкого. Растяжка Плисецкого. Пусть Отабек или Виктор или кто угодно автору протащится от этих прелестей, фантазии или реальность, а можно и селфцест, нуашто, пусть Юра вздрочнёт на себя красивого.

@темы: выполненные заявки, первый тур, Юрий Плисецкий

Comments

[YOI kink anon]

Отабек/Юра, не совсем по заявке, есть мат, нет беты

1

Отвали. Отвали, серьезно. Ну что ты, как баран на новые ворота. Дебил. Тут не на что смотреть.

Ничего из этого он вслух не произносит. Конечно, черт. Он же стоит враскорячку, закинув левую ногу назад, и держится влажной от пота рукой за бортик. Он ждет, когда Лилия мельком оценивает его кривой арабеск, и делает страшное лицо. Но Отабека, видимо, ничего не смущает, вот вообще ничего. Что они, не виделись, что ли? Еще буквально позавчера он наблюдал его скорбную рожу по скайпу, а сам с отчаяния материл Лилию и ее балетные методы с явным уклоном в садизм.

— А корма-то провисает.
Мила хлопает его по заднице. Он ахает и чуть не падает прямо на Милу. А стоило бы. С размаху и об лед.
— Ты охренела? — шипит Юра.
— Расслабься. Вон, принц твой уже прилетел. Прямиком на тренировку.
— Что ты сказала?
— Ничего.

Мила пожимает плечами, разворачивается и уходит, покачивая задом. Вот у кого корма. У Милы. А он до сих пор тощий, как гребанная прима-балерина, так что они друг друга стоят.

— Плисецкий, — за его спиной возникает Лилия. Ну, конечно. — Не веди себя, как идиот. Сосредоточься.
— Я чемпион мира, на секундочку.
Потому что, черт, это же правда. Хотя бы чемпионское золото должно было заставить Лилию относится к нему лучше, чем к половой тряпке. Очень дорогой и важной половой тряпке.
— Чемпион мира и идиот, — заключает она.
Старая садистка.

***

Отабек находит его ровно в тот момент, когда он сидит в поперечном шпагате, опустив корпус вниз и опираясь на локти. И его яйца прижимаются к мату. Ну, отлично. Прекрасно просто. За-ши-бись. Он привык, что на его обтянутый лосинами зад могут смотреть все, кому не лень. Но не Отобек, ладно? Это уже слишком. И наверное, не стоит сейчас вспоминать, как они трахались на вечеринке после чемпионата. И еще несколько раз до этого. Чисто случайно.

Юра кривит губы и тихо прицыкивает языком.
— Как долетел?
— Хорошо. Тебе помочь?
Юра сдвигает ноги и поворачивается к Отабеку, который и вправду выглядит так, будто они не виделись тысячу лет. По лицу не поймешь, но глаза так и блестят. Даже неловко как-то.
— На, — говорит Юра и вытягивает перед Отабеком одну ногу. — Держи.
— Что мне делать?
— Растягивать, — он закатывает глаза.

Юра опускается на спину, кладет вторую ногу на пол и терпеливо ждет, пока этот умник, наконец, начнет. Отабек смотрит странно и, возможно, слегка залипает на его волосах, раскинувшихся на тренировочном мате. Придурок. Его руки послушно обхватывают ногу Юры, большие пальцы слегка давят на икроножную мышцу, которая привычно горит и ноет от боли. Прикосновение приятное. Привычное. Отабек просто помогает ему. Да. Именно так.

— Ну нажимай уже, — не выдерживает Юра. — Ничего мне не будет. Я эту ногу могу хоть за голову закинуть.
Отабек деловито кивает, придерживает его ногу за щиколотку и нажимает, заставляя колено Юры практически прижаться к его плечу. Юра на секунду прикрывает глаза, прислушиваясь к ощущениям. Ничего, кроме жара чужих пальцев. У Отабека всегда такие теплые ладони. Даже через ткань обтягивающих джинсов.
— Нормально? — спрашивает Отабек.
— Отлично.
Отлично. Он лежит на спине, выставляя напоказ свою промежность. Прекрасно. На нем тонкие и обтягивающие тренировочные брюки, и Отабек практически прижимает щекой к его ноге. Его ступня в руке Отабека кажется узкой и аккуратной. Осталось только нацепить пуанты для полноты картины. Он стопроцентная мечта какого-то извращенца, который дрочит после каждого похода в Мариинку и очень любит мальчиков в тугих полупрозрачных трико.
— Люблю твои ноги, — негромко заявляет Отабек.

Заебись.

— Это все, что ты выучил по-русски? — кисло спрашивает Юра.
Очень тяжело глядеть на кого-то строго и высокомерно, если ты валяешься на полу, а этот кто-то разводит твои ноги в разные стороны.
— Не шути, пожалуйста, — предупреждает Отабек.
— Я офигительно серьезен. Лилия хочет меня убить, и я сдохну, но получу следующее золото. Сегодня вечером у меня тренировка с одним из ее учеников. Мила хочет, чтобы я посмотрел на ее нового парня. А я хочу отвести тебя в блинную, потому что на чертову масленицу надо есть блины. И еще я не помню, где оставил свой мобильник. Возможно, его спиздили. Так что я очень серьезен.
— Ты хочешь угостить меня блинами?
Это все, что услышал Отабек.
— Да. С вареньем.

И, конечно, круто было бы дальше лежать, придавленным к полу, чувствовать растяжение мышц, горячие пальцы на внутренней стороне бедра и собственную иллюзорную беспомощность. Но этот день только начался. И он будет убийственно долгим.

***

Он ходит в обтягивающих джинсах. Он всегда ходит в обтягивающих джинсах, хотя обтягивать там особо нечего. Он чертов подросток-фигурист, ходячая тонко-звонкая мешанина стереотипов, и, честно, ему наплевать. Возможно, из-за этого к экранам прилипает тысяча-другая оголтелых фанаток и извращенцев из Мариинки. Возможно. Мила говорит, что у него ужасающий вкус, но Милу всегда можно дружески послать на хрен. Она даже не обидится.
Он лучший. Все остальное не имеет значения.

Он лучший, и Отабеку нравится его карикатурная кукольность: узкие темные джинсы и ботинки на толстой подошве. Они сидят в блинной, и Юра закидывает ногу на ногу, чувствуя, как ткань натягивается на острой коленке и едва не трещит. Отабек полуулыбается, глядя на него, а потом откидывает с его головы капюшон. У Отабека получается быть милым, когда ему это нужно. Юра лениво жмурится ему в ответ.
— Ты рад, что я приехал, — говорит Отабек.

— Рад, — честно отвечает он. — Потому что мне надоело залипать в скайп каждый божий день. Серьезно. Бесит. И ты опять пялишься на меня, как сегодня днем. Почему ты пялишься?
— Потому что ты красивый. И мне нравится, как ты двигаешься. Твой баланс улучшился.
— Ну, чемпионство обязывает, — бубнит Юра и демонстративно засовывает в рот блинчик.

Разумеется, варенье вытекает из блинчика ему на губы и подбородок. Отабек вытирает его салфеткой, но всю дорогу домой волосы липнут ко рту.

***

Он безуспешно пытается понять, уместно ли это. Никто из них не пьян, никто не выиграл золото, и ничего особенного за этот день не произошло. Просто Отабек приехал и, вроде бы, собирается остаться. Обычно они много болтают, и только потом, в самый последний момент, рука Отабека соскальзывает с его поясницы на задницу, или Юра, задержав дыхание, решительно хватает Отабека за отворот рубашки и целует в улыбающийся рот. Они руками и ногами вцепляются в последнюю возможность побыть рядом. Но сегодня все по-другому. Сегодня времени вагон и маленькая тележка. Дни, недели и месяцы.

— Их хрен снимешь, — говорит Юра. — Я тебя предупредил.

Отабек больше не улыбается. Хиханьки-хаханьки и подначки больше не работают. Кое-кому немного снесло крышу.
Одна рука Отабека сжимает его задницу сквозь джинсы, другой он придерживает Юру за поясницу, прижимая к себе. Вжимаясь в него. Но целует очень медленно и аккуратно. Сорваться не хочет, что ли? Рот Отабека — это прекрасно, его руки — это прекрасно, его член — еще лучше. И только собственный стояк в узких джинсах — нет. Больше никогда.

— Раздень меня уже! — шикает он и тут же чувствует, что краснеет.
Тупая ситуация. Непривычная ситуация. Они будут тереться друг об друга, влажно целоваться и трахаться, и никто из них не уедет на следующий день.
Нет, он не чувствует себя так уверенно, как днем, на тренировочном мате. Отабеку удается стянуть с него эти гребанные джинсы вместе с бельем, и они тут же отправляются на пол. Он заставляет Юру слегка развести ноги и смотрит сверху вниз. Ну, твою мать. Почему он так любит смотреть.

[YOI kink anon]

2

— Тише, — говорит Отабек, и Юра рефлекторно задерживает дыхание.
Он ведь и так молчит, да?
— Тише, — повторяет Отабек, уже не обращаясь к нему.

Он легко обхватывает его чересчур узкую лодыжку, приподнимает ногу, наклоняется и осторожно целует выпирающую косточку. Это и не поцелуй вовсе. Просто теплое касание. Кожа и коже. Отабек на пару секунду прикрывает глаза, и, черт, Юра впервые видит его настолько умиротворенным. Потом Отабек укладывает его ногу к себе на плечо и прикасается к икрам, нажимает и сдавливает мышцу, неторопливо проводит кончиком пальца по контурам малой берцовой кости. Мурашки по коже, приятная теплая дрожь по позвоночнику. Юра откидывает голову назад, расслабляет пресс. Пожалуй, теперь глупо стеснятся раздвинутых ног и стоящего члена.

— Ты очень красивый, — говорит Отабек.

На сей раз слова звучат по-другому. Слишком. Слишком. Сладко, восхищенно, тихо, осторожно, с долей подсознательного опасения, что на них ответят смешком. Юра молчит. Эта странная, аффективная нежность затыкает его. Наконец. Он позволяет своему телу обмякнуть. Он больше не натянутая струна. Он — мягкое и податливое тело, и голова — средоточие глупого щекочущего тепла.

Отабек склоняется ниже, заставляя его раскрыться сильнее, покрывает поцелуями внутреннюю поверхность бедра.
— Щекотно, — говорит Юра не своим тихим и шуршащим голосом.

Отабек останавливается, смотрит на него внимательно, а потом все же продолжает. Ему можно. Ему можно вообще все. И как угодно.
Он оглаживает выпирающие тазовые косточки, его дыхание постоянно обдает головку. Отабек просто дышит рядом с его членом, и это уже так круто, что хочется приподнять бедра. Кажется, Юра начинает ерзать и скрести пяткой по простыне. Он надавливает другой ногой на плечо Отабека, и тот совершенно кошачьим движением трется щекой о его бедро. Офигеть. Это просто в голове не укладывается, и этого так много, и пора бы уже застонать, потому что так хочется, так ужасно хочется, и даже сейчас трудно дышать, и надо немедленно поцеловать этого нежного и абсолютно прекрасно придурка в его влажный и горячий рот.
Но он молчит ровно до тех пор, пока этот рот ни оказывается на его члене.

— Обоже.

Голос снова хриплый и снова не свой. Юра буквально всей кожей чувствует, как Отабек без слов велит ему «тише, тише». Хорошо. Он соглашается. Тише. Дышать надо ровно и ни в коем случае не материться, только изредка хрипло повторить свое «обоже». Осторожно положить руку на голову Отабека, не вцепляться, твою мать, в волосы, хотя очень хочется, а еще это особенно сладкое движение языком… Он закрывает глаза и, ничего ровным счетом не соображая, трется задницей о кровать, напрягает ногу на плече Отабека. Тому, скорее всего, не слишком удобно, но пожалуйста, пожалуйста, еще, он же сейчас либо кончит, либо умрет. У него между ног какое-то безумие. Все влажно, горячо, куча оголенных нервов. И, черт возьми, всегда такой серьезный, чуть нахмуренный лоб Отабека. И его губы на члене. Черт.

Наверное, он все же стонет. Ну невозможно кончить молча, через марево глядя на замершего Отабека с его членом во рту.

— Все в порядке?
Отабек серьезно смотрит на него, неподвижно развалившегося в постели. Человека, чей мозг сузился до размеров «охуительно», и которому хочется прям сейчас умереть счастливым, уснуть, целовать, дотянуться до члена Отабека и попить. Срочно попить.
— Я. Да. Черт, — произносит Юра. — Ты меня понял.

Отабек целует его в щеку. Отабек его понял.

***

Юра приходит в себя. Он проспал, тут воры, кто-то умер, у него пять пропущенных вызовов от Лилии и один от Якова.
— Я уснул! — чуть ли не кричит он в лицо сидящему рядом Отабеку. — Черт!
— Ты отрубился, — с улыбкой объясняет Отабек. — Тебе надо в душ, а потом снова ляжем.

Кажется, Отабек провожает его до душа, помогает помыться. Кажется, теплая вода совершенно не помогает ему проснуться. Еще есть подозрение, что за ним ухаживают, как за маленьким ребенком. Даже возмутиться сил нет. Ноги ватные, в голове — перекати-поле.

— Кажется, я снова… — тихо произносит он, силясь донести свою мысль.
— Хочешь спать после оргазма. Да, я помню.
— Я мудак. Ты меня убил. Очень круто.
— Ложись и засыпай. У нас будет еще много времени вместе.
— То есть мы типа теперь встречаемся?

Отабек кладет одну руку ему под голову, а другой обнимает его. Он тепло дышит в затылок, и коротко целует Юру в шею.
— Мы уже давно встречаемся, — говорит Отабек.

Мозг Юры коротко вспыхивает удивленным «что?», а потом снова отключается. Плевать. Он впервые засыпает с Отабеком. Он засыпает.

[YOI kink anon]

обоже

[Джентли]

очень понравилось! отличный Юрка у вас, автор! и их взаимодействие с Отабеком такое тру.
спасибо

[YOI kink anon]

офигенный текст!
спасибо, автор! Юра отличный, все прекрасно, горячо!

[matty_ju]

Это было офигенно! Я сгорела
Юра очень-очень классный!
Спасибо за работу!

[primorskaja]

Спасибо огромное за прекрасное исполнение, они оба просто

[Sapfira23]

ох автор, это прекрасно!

[freir]

*напряженно курит третью сигарету*
Круто. Эмоционально.
Спасибо.

[lauwliet]

это было ахуительно
спасибо, подрочил.

[Lisa_Lis]

автор, вы охуительный, хочу расцеловать в аватарку, хоть я и не заказчик. какие они!

[Setsuka]

Вау ** Очень круто **

[iris M]

Очень горячо и эмоционально *умер-перечитал-впал в нирвану* Неистово подрочил и на ноги, и на их отношения. И Юра тут такой юный, порывистый и немного неловкий - прекрасный *сгорел еще раз* Большое спасибо за текст

[kaneki]

Они оба очень хорошие у Вас, автор. Такие прям мимими.
Прочитала всё от начала до конца с удовольствием. Просто здорово. Большое спасибо.

[valoleto]

Автор , вы сделали мне день этим текстом! Очень-очень довольный исполнением заказчик) Спасибо

[YOI kink anon]

вау!
sorry not sorry, matty_ju, primorskaja, Sapfira23, freir, lauwliet, Lisa_Lis, Setsuka, iris M, kaneki, аноны, спасибо всем большое! и спасибо всем, кому зашел Юрка (и Отабек тоже), я старался изобразить верибельных котичек.

*напряженно курит третью сигарету*

freir, я тут пачку скурил, пока это писал. перенапрягся

valoleto, СПАСИБО! вы мне додали одной заявкой, я просто сгорел нафиг, когда прочитал))

[valoleto]

ы мне додали одной заявкой, я просто сгорел нафиг, когда прочитал))

я вам заявкой, вы мне текстом - отличное взаимодействие ваще ваш текст хочется цитировать, перечитал уже херову тучу раз, он очень-очень классный, а Юра какой... именно такой, каким мы все его узнали и полюбили, котяшный засранец

[Шенталь]

Боже мой, это очень-очень горячо, спасибо

[maskarad pluton]

Охренительно!!!

[Рыба Моя.]

Это просто нечто

[Satisberry]

Это ошеломительно прекрасно, блин, что вы делаете, я не могу прекратить это перечитывать, мне срочно нужны смайлики с танцующими пандами и падающими в счастливый обморок котиками, но их нет, поэтому просто - спасибо!

[матрешка.]

Очень круто, нежно и горячо, понравилось
Хотя, простите, но описываемые вами в первых абзацах хореорафические проблемы Юры, это не совсем те характеристики, они бы подошли ученику, но никак не профессионалу, и я сперва решила, что речь пойдет о детском флэшбеке Отабека, короче, вы меня запутали.

[Капитан Козетта]

автор, вам пишет радоактивный пепел. это было невероятно
так горячо И ЗАБОТА, СПАСИБО

[Капитан Козетта]

автор, вам пишет радоактивный пепел. это было невероятно
так горячо И ЗАБОТА, СПАСИБО

[veronika-ambrozova]

Я подписываюсь под каждым восторженным отзывом, ))))))))
Охренительно! Это просто нечто... ))))))))))))))))))))

[Эйвлинн]

Юра, конечно, своими ногами не полюбуется, но отметить любование Отабека и не понять, чем и что вообще происходит - может. Офигенная история, горячо и очень верительно в такого вот Юру и Отабека, которого он не совсем понимает

[Asahisama]

Черт, захотелось пойти закурить)
Очень горячо, прям. Ваще.

[Arisu_krd]

Вот это да!
Оч круто. Вставило
Автор, спасибо!

[Эйп]

Очень здорово написано
а можно автора лицезреть хоть в умыл?

[valoleto]

а можно автора лицезреть хоть в умыл?

плюсую
у меня к тебе дело, дорогой автор